Объединение Антикоррупционной прокуратуры с Прокуратурой по борьбе с организованной преступностью и особым делам ничего общего с подлинными реформами не имеет, а лишь связано с желанием властей избавиться от Вероники Драгалин. Такое мнение высказали ряд экспертов, которые таким образом прокомментировали планы Министерства юстиции о слиянии этих двух структур. Они считают, что нынешняя глава Антикоррупционной прокуратуры стала неугодной власти, которая в год парламентских выборов готовится ужесточить борьбу с оппозицией.
Бывший председатель Конституционного суда Александр Тэнасе считает, что настоящая цель создания новой объединенной структуры, путем слияния двух профильных прокуратур, – это устранение главы Прокуратуры по борьбе с коррупцией Вероники Драгалин, которая в последнее время, похоже, стала неудобной для нынешней власти. Тэнасе отмечает, что поскольку действующее законодательство делает её отстранение крайне сложным, если не невозможным, и после четырёх лет временных назначений и еженедельных изменений в законе о прокуратуре была придумана необходимость создания «новой архитектуры антикоррупционных структур».
Что касается практических последствий, то внедрение так называемой «новой архитектуры антикоррупционных структур» лишь ещё больше парализует борьбу с коррупцией, подчеркивает Александр Тэнасе. И добавляет, что «Любая реорганизация требует времени, прокуроры находятся в процессе веттинга, а вскоре политический класс вступит в предвыборную кампанию, и все реформы отойдут на второй план».
В свою очередь, экс-замглавы Национального центра по борьбе с коррупцией Кристина Чуботару заявила в эфире Пятого канала, что слияние связано с желанием властей избавиться от Вероники Драгалин.
КРИСТИНА ЧУБОТАРУ, бывший замдиректора НЦБК
Я считаю, что цель новой реформы PAS — расправиться с Дрэгэлин или, скорее, с тем, кем она не стала. Она не возбуждала дела против власти, объективно говоря, она никак ее не беспокоила. Она просто не хотела использовать Антикоррупционную прокуратуру в еще больших масштабах, чем это уже было сделано для преследования оппозиции. Я думаю, что причина – это её нежелание участвовать в том, что власть называет борьбой с электоральной коррупцией. Ведь у нас выборный год, впереди парламентские выборы.
Участники передачи «Пульс» на Пятом канале — социолог Ян Лисневский и адвокат Юрий Мэрджиняну также полагают, что власти пытаются превратить органы прокуратуры в более эффективный инструмент для борьбы с оппозицией, а заодно вносят изменения в законодательство, чтобы себя таким образом обезопасить. Они отмечают, что на пути к власти PAS провозгласила борьбу с коррупцией одним из приоритетов, однако, получив большинство в парламенте и сформировав свое правительство, так и не смогла добится результатов.
Эксперты также обратили внимание на то, что в последнее время правящая партия, наоборот, смягчает наказание за коррупцию.
ЯН ЛИСНЕВСКИЙ, социолог
Что касается коррупции, она остаётся на том же уровне, как и была. То есть буквально, как и четыре года назад. Даже ситуация намного плачевнее. PAS делала большой акцент на борьбе с коррупцией, и борьбе имено с коррупцией в высших эшелонах власти. Общество ждало громких дел не только тех, которые были в 2019-2020 годах, связанных с Владом Плахотнюком, с Владом Филатом и так далее, но и дальше. Но дальше, с 2021 года, никакой активной борьбы с коррупцией не было. Да, во многих делах возникало множество вопросов, особенно в сферах закупки газа, электроэнергии, строительства дорог и так далее. Но никогда не находился виновный. Для меня достаточно странно уменьшение срока за какие-то коррупционные дела для высших чиновников — уменьшили срок от 15 до трех лет.
ЮРИЙ МЭРДЖИНЯНУ, адвокат
Они уменьшают сроки и именно по коррупционным делам. Теперь можно получить даже административное наказание. До сих пор этого нельзя было, а сейчас они уменьшили сроки ещё одной из важнейших статьи – за нецелевое использование европейских фондов. Это как раз связано с решением Счётной палаты, которая указала, что эти европейские фонды использовались неправомерно. То есть они уменьшили себе наказание в случае чего. Они подставили себе подушку, так скажем. Здесь возникает когнитивный диссонанс: с одной стороны, они поднимают борьбу с коррупцией на уровень государственной политики, а с другой – резко уменьшают сроки наказаний за преступления, который связаны с коррупцией. () Они понимают, что рано или поздно, через месяц или через полгода, но власть они потеряют. И потом появится множество вопросов, в том числе к работникам прокуратуры – к тем, кто под козырек возбуждали уголовные дела или не работали по делам, связанным с мазутом, газом, дорогами, мостами и так далее.
Бывший судья от Молдовы в Европейском суде по правам человека Станислав Павловский заявил для Пятого канала, что в органах прокуратуры действительно огромные проблемы. Среди основных он выделяет низкий уровень кадров, а также выполнение политических заказов. Однако, по мнению Павловского, планируемые властью изменения ничего общего с реформой не имеют.
СТАНИСЛАВ ПАВЛОВСКИЙ, бывший судья от Молдовы в ЕСПЧ
В прокуратуре преобладает полнейшая безграмотность, полнейшее отсутствие профессионализма. Люди понятия не имеют, где они работают, чем они занимаются и что они должны делать в своей работе.
Почему она не идёт? А не идёт она потому, что у нас изначально нет преступления. Нет преступления, а политические силы хотят его там увидеть, поэтому они давят на прокуроров. А когда прокурор не делает, потому что ему закон такого не позволяет, его начинают обвинять в том, что он плохо работает.
Люди не могут делать то, что не позволяет закон. Вот поэтому они делают так, спустя рукава. Потому что, ну, они же не могут вообще игнорировать указания там президента или там премьер-министра. Они же не могут такие вещи игнорировать. Поэтому они вроде как – вы вроде как притворяетесь, что нам даёте указания, а мы как бы притворяемся, что мы эти указания исполняем. Вот каким-то образом вот так вот они примерно работают.
О ликвидации Прокуратуры по борьбе с коррупцией и ее слиянии с Прокуратурой по борьбе с организованной преступностью и особыми делам объявила министр юстиции Вероника Михайлов-Морару. Она обосновала это тем, что «политическая коррупция переплетается с организованной преступностью и что расследование не может идти по двум отдельным каналам, поскольку это фактически ставит под угрозу процесс сбора доказательств и возможность немедленной и жесткой реакции со стороны властей». По словам Михайлов-Морару, эта реформа должна завершиться до осени, то есть до парламентских выборов. Учитывая, что все дела о политической коррупции давно стали инструментом расправы с оппозицией, спешка властей понятна.
